Ирина пошла по штольням, внимательно вглядываясь в стены, в надежде найти кусочек золота. Так бродила она довольно долго, нашла уютное местечко, постелила овечий полушубок, удобно уселась на него, прислонившись спиной к стене, развернула пакет с ужином и стала кушать.
Все услышанное и увиденное потрясло ее воображение. Она должна привыкнуть к мысли, что ей в руки идут несметные богатства. А ей не богатства нужны, а любовь и внимание их хозяина. Но он далек от нее, как и в первый день их знакомства. Может, это вина не его, а ее? Скорей всего ее. Нечего строить из себя недоступную недотрогу. Не девочка ведь. Но и он что-то не торопиться ее покорить. Покорить? Так ведь он давно уже покорил ее своей заботой, вниманием, а может, и любовью. А вот от близости увиливает, как уж. Сколько уже было таких моментов, когда он мог ее поцеловать. Но он ни разу этого не сделал. А если он вообще не любит ее, а все это затеял только ради своей дочери? Но ради своей дочери он мог привезти любую женщину, а вот привез именно ее. Может, самой сделать первый шаг? Набраться смелости и в подходящий момент поцеловать его.
— Ой, что это? — сказала она вслух и подскочила на ноги, положив на полушубок еду. — Нет. Просто показалось. — Она снова села на прежнее место и стала заканчивать свой ужин, слегка покачивая головой, отчего свет лампочки скользил по противоположной стене.
— Опять блеснуло! — Точно приметив место, откуда исходил отблеск света, она поползла туда на коленях, стала ногтями скрести и царапать стену. Вскоре на ее ладони всеми цветами радуги заиграл крохотный прозрачный камушек. — Не может быть! — разволновалась она. В ход пошли все ее ногти. Еще пять камушков легли на ее ладонь. Ногти были изломаны до основания, концы пальцев кровоточили. На стене остался след крови.
— Надо показать Сереже, — проговорила она. — Надо скорее показать ему.
Сергея она нашла довольно быстро по его шумной работе. Когда увидела свет его лампы, громко и радостно крикнула.
— Сережа! — И со всех ног кинулась бежать к нему.
Ее приход он воспринял с недовольством.
— Что случилось? Ты же отвлекаешь меня от работы. — Стал выговаривать ей свое недовольство.
Не говоря ему ни слова, она раскрыла перед ним окровавленную ладонь. При свете двух ламп камушки заиграли, отбрасывая блики на стены и потолок.
— Ты где взяла? — Голос его задрожал.
— Там. — Она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону.
— Ты хоть запомнила место?
— Нет.
— Что же ты наделала? Как мы теперь найдем это место? — в отчаянии проговорил он, ударив себя руками по бокам.
— Там лежит этот драный полушубок. Я собралась лечь спать, и вдруг что-то сверкнуло.
— Пошли искать этот драный полушубок. Это же алмазы. Золото ни в какое сравнение не идет с ними. Я всю жизнь их искал. А ты только пришла и уже стала обладательницей такого богатства. И где? В моей шахте.
Они немного поплутали по ответвлениям.
— Сережа, вон он, этот драный полушубок.
Они подошли ближе.
— Теперь расскажи все по порядку.
— Я села вот так, — она уселась на полушубок. — Спать мне не хотелось, я стала кушать. И просто задумалась, а лампу не выключила. Вдруг что-то блеснуло на противоположной стене. Блеснуло и пропало. Сначала я подумала, что мне померещилось. Потом снова блеснуло. Я отковыряла этот блестящий кусочек ногтями, а потом стала царапать стену, и появились другие камушки. Только вот руки, — она показала ему окровавленные пальцы.
— Ириша, это заживет. — Он поцеловал каждый ее пальчик. — Покажи, где ты их отковыривала.
— Напротив, в полуметре от пола.
Сергей подошел к противоположной стене, стал внимательно ее рассматривать. Заметив след Ирининой крови, ударил кайлой. Еще удар. Он пробовал породу на различной высоте. На пол стали падать довольно крупные куски породы. Где-то после десятого удара на высоте метра от пола на них хлынул поток мелких прозрачных камней различной величины. Сергей отскочил в сторону, а камни все сыпались и сыпались, наполняя подземелье радужными бликами. Наконец, их поток иссяк.
— Ирина! — крикнул он довольно громко. Она в испуге подскочила.
— Что, Сереженька?
— Ты хоть отдаешь отчет тому, что сейчас произошло, дорогая моя девочка?
Он схватил ее за плечи, слегка тряхнул и в порыве счастья и благодарности жадно припал к ее губам. Этот неожиданный поступок ошеломил их обоих. Она почувствовала, что земля уходит из-под ее ног. Чтобы не упасть, она обхватила его за шею. Он расценил это по-своему, обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Неожиданный поцелуй затягивался. Он со стоном прислонился спиной к стене. Мир, время и пространство перестали для них существовать. Нахлынувшая страсть заставила забыть обо всем на свете, в том числе и о свалившемся на них несметном богатстве.
Вдруг Ирина почувствовала, как что-то твердое упирается в ее живот. С немым вопросом она глянула на Сергея.
— Дорогая! — прошептал он охрипшим голосом. — Теперь никто не стоит между нами?
— Нет, любовь моя. Между нами больше никто не стоит. А вот что-то все-таки стоит.
Сначала он не понял ее каламбура, но когда до него дошло, расхохотался, оценив комичность ситуации.
— Да ты у меня юмористка, оказывается, — продолжал хохотать он, сотрясаясь от смеха. Отсмеявшись, старым кирзовым сапогом разровнял горку алмазной россыпи, и бросил сверху полушубок. Она молча наблюдала за ним. Он посмотрел в ее глаза, поцеловал в губы и встал перед ней на одно колено.
— Дорогая обладательница несметных сокровищ, — торжественно произнес он, — твой раб у твоих ног просит твоей руки и сердца. Согласна ли ты, выйти за меня замуж?
— Да, любимый! — прошептала она.
— Не слышу.
— Да! Да! — Разнесся по всему подземелью ее звонкий голос.
— Перед тобою брачное ложе, равного которому по богатству еще не было на земле. Согласна ли ты, разделить на нем мою любовь к тебе?
— Да, любимый, да! — И потом во весь голос. — Да!
— Раздевайся! — буднично приказал он.
— Прямо сейчас? — растерялась она от неожиданности.
— Да, любовь моя. — Он стал снимать с себя одежду. Она тут же сбросила с себя все, что на ней было.
При свете двух шахтерских лампочек два обнаженных человека, глубоко под землей в горах Забайкалья смотрели друг на друга, немного стесняясь своей наготы. Он протянул к ней руки ладонями вверх. Она положила на них свои ладошки, сделав шаг нему навстречу. Он осторожно снял с ее головы каску, выключил лампу. При свете одной лампы было как-то мрачновато. Но вскоре погасла и вторая лампа. В кромешной темноте подземелья сплелись их тела в единое целое. Ураган страсти захватил обоих. Со стоном и вскриками они отдались неземному плотскому наслаждению, к которому так оба стремились все это время.
Обессиленные от угара любовных утех, но бесконечно счастливые, наконец-то, выбрались они из подземелья. В домике царил полумрак раннего утра. Сергей широко распахнул дверь. Утренняя свежесть и пение птиц наполнили небольшое помещение. Они были голодные, но усталость просто валила их с ног. Ирина еле добрела до полатей, упала на старый тулуп и моментально уснула. Сергей еще некоторое время повозился по хозяйству, но бессонная ночь валила его с ног. Он махнул на все рукой, подошел к полатям, полюбовался спящей женщиной, прикрыл ее наготу старым ватником и пристроился рядом. Его разбудил дразнящий запах разогретой тушенки и слегка поджаренных ломтиков хлеба.
Увидев, что он открыл глаза, Ирина подошла и поцеловала его в губы.
— Вставай, соня! Завтрак и обед уже готовы. Давай поедим, а то скоро будет ужин.
Сергей сладко зевнул, потянулся.
— Это так долго я спал?
— Еще бы. После такой бурной ночи!
— Да, сладкая моя, ночь у нас была сказочной!
— Такое бывает раз в жизни. Будет что вспоминать.
— Тебе было со мной хорошо?
— Зачем спрашиваешь? Если бы было плохо, я бы тебе не готовила завтрак вместе с обедом. Я совершенно забыла, что нахожусь глубоко под землей. Мне казалось, что мы вместе витаем в облаках блаженства где-то на самом краю Вселенной.
— У меня было такое же ощущение. Я не верил в реальность происходящего. Ты подарила мне сказку. Вернее, сказку сделала былью. Ты, наверно, очень устала?
— Я же лежала на спине. А ты сверху трудился. У тебя был самый тяжелый труд.
— Действительно тяжелый. Иначе и не назовешь. Я так дорвался до тебя, что забыл обо всем на свете. Нам надо было поменяться местами, чтобы и ты потрудилась немного.
— Это как? А разве так можно?
— Никогда не пробовал, но в книге читал. Давай, проведем эксперимент.
— Только после еды. Нельзя изматывать себя такими тяжелыми физическими нагрузками.
— Злодейка. — Он сделал вид, что сдался, стал подниматься. Молниеносным движением обхватил ее за талию и подмял под себя. Она сделала испуганные глаза и зловеще прошептала:
— Ты хочешь меня изнасиловать?
— Только об этом и мечтаю, — в тон ей ответил он.
Она застонала в предвкушении предстоящего блаженства и со всей страстью отдалась безумному танцу любви.
— Ты восхитительно бесподобна! — в какой-то момент прошептал он, и вскрик торжества любви сотряс стены маленького домика в таежной глуши. Тяжело дыша, он безвольно распростерся на видавшей виды поношенной овчине.
— Девочка моя бриллиантовая, почему ты так долго тянула? Сколько времени мы потеряли напрасно!
— Ты же сам прекрасно знаешь, нас разделяло наше прошлое. Если быть предельно честной, то не я тянула, а ты. Я давно была готова стать твоей, а ты все не замечал этого.
— Я все замечал, моя радость, но я ждал твоего первого шага. Какое счастье, что уже все позади, и мы можем наслаждаться нашей близостью!
— Это счастье может обернуться несчастьем, если ты еще хотя бы минутку продержишь меня голодной.
— Прости, дорогая! Пошли скорее! Я чертовски голодный, — он поднялся с полатей, в чем мать родила.
— Сереженька, надень хоть что-нибудь! — смутилась она.
— Зачем, мой бриллиантик? В темноте шахты ты меня нисколько не стеснялась, а теперь придумываешь какие-то условности. Запомни, во всей Вселенной нас всего двое. А если где-то в других мирах есть живые существа, то им нет никакого дела до нас с тобой. Учти, вид голого тела человека противоположного пола зовет на новые подвиги. Вставай, моя сладкая! И тебе советую тоже ничего не одевать.
— Но я стесняюсь!
— А! Тогда прикрой ладошкой свой золотистый треугольник. Этого будет вполне достаточно, чтобы в моей голове начало работать воображение: а что это там у нее прикрыто ладошкой?
— Ну, отвернись хоть, пока я сяду за стол. Я уже умираю от голода. Нет, лучше сядь за стол и закрой глаза. Вот так.
Обед прошел сравнительно спокойно, так как они изрядно проголодались. Хоть чай уже был остывшим, разводить заново огонь в печке не стали.
— Ну, как? — Глядя на нее с обворожительной улыбкой, поинтересовался он. — Готова к бою, моя богиня?
— Не только к бою, мой рыцарь, но и к великому сражению.
— Тогда марш на поле брани и продолжим наши баталии! Не волнуйся, я закрою глаза, чтобы тебя не смущать. — Но сам внимательно смотрел на ее точеную фигуру, не тронутую младенцем грудь, на округлости такого желанного тела.